Прогулка по императорским садам России

Любовь к садоводству Петр унаследовал от отца. По словам историка Забелина, «ни один из древних наших Царей, в домашнем своем быту, не занимался с такой страстью сельским хозяйством, как Царь Алексей Михайлович». Это он заложил сады в Измайлово и Коломенском, в которых росли не только обычные плодовые деревья и ягодники, но и редкие и экзотические для Подмосковья грецкие орехи, шелковица, сибирские кедры, пихты и даже виноград, который, правда, рос плохо.

Притом что Петергоф задумывался, как «наш ответ Версалю», обустраивался он в любимом Петром голландском стиле. В голландском садоводстве было принято густо обсаживать дом (или дворец) деревьями. Так и в Старом саду Царского Села деревья прежде плотно примыкали к садовому фасаду Екатерининского дворца. Любимым садоводом Петра был приглашенный из Голландии Ян Розен, который создавал не только Царскосельский сад. К классическому голландскому саду по желанию государя была добавлена скульптура, которой украшались аллеи и лабиринты сада.

Петр лично контролировал каждый этап строительства дворцов и закладки парков Петергофа. До нашего времени сохранилось немало рисунков и чертежей с царскими пометками и исправлениями. Закладывая Петергоф, Петр отправил садовников учиться мастерству в Европу. В Европе заказывал он деревья для посадок – липы, каштаны, вяз, кедр, граб, лиственницу, тополя. Ему некогда было ждать, когда подрастут мелкие саженцы, он хотел сразу сажать большие деревья. Для этого выписывал иностранных садовников, способных пересаживать крупномеры без повреждений. Петр очень любил дубы и лично сажал повсюду желуди, сожалея, правда, что ему не доведется увидеть, как они станут большими.

Не все получилось сразу. Так, оказалось, что основа классических парков Европы – самшиты и тисы, из которых искусные садовники выстригали различные фигуры, а также диковинные померанцы, лимоны, инжир не выдерживают суровых русских зим. Пришлось искать им замену среди отечественных культур. Были заложены древесные питомники возле Таганрога, в Великих Луках, в дворцовых селах под Москвой и в других местах. В феврале 1716 года Петр пишет в Москву: «Велите нынешнею зимою прислать довольное число дерев… и посажать около Москвы в ближних дворцовых селах: в Измайлове, в Коломенском и в других, на пашенной земле, в огородах, для того, чтоб их впредь со временем удобнее было оттоль перевезти в Питербурх».

Сохранилась и написанная Петром инструкция садовнику Кириллу Васильеву о доставке в Петергоф из села Измайлова 150 кустов барбариса. Садовник должен был отобрать «самые добрые» кусты, поставить в ящики, обвязать рогожами и везти «денно и ночно» на ямских подводах. «А ежели, — грозил Петр, — с тем барбарисом за несмотрением учинится какое повреждение, учинено вам будет жестокое наказание». В одном из писем 1716 года А.Д. Меншиков сообщает Петру I, что к июню месяцу в Нижнем петергофском саду уже посажено кленов, лип, вязов и ильм около 24 тысяч. В другом письме, извещая царя о том, что в Петергофе получено 36 287 деревьев различных пород, Меншиков с горечью отмечает, что из посаженных каштановых деревьев у многих «от великого дождя коренья выгнили». Из 36 тысяч закупленных для Петергофа деревьев прижились 24 тысячи.

В одном из писем 1716 года А. Д. Меншиков сообщает Петру I, что к июню месяцу в Нижнем петергофском саду уже посажено кленов, лип, вязов и ильм около 24 тысяч. В другом письме, извещая царя о том, что в Петергофе получено 36 287 деревьев различных пород, Меншиков с горечью отмечает, что из посаженных каштановых деревьев у многих «от великого дождя коренья выгнили». Из 36 тысяч закупленных для Петергофа деревьев прижились 24 тысячи.

В Европе поначалу заказывал Петр и многие цветы. Здесь цвели тюльпаны, нарциссы, гвоздики, левкои, бархатцы, календула, клематисы, сирень, лилии. Почетом пользовался шиповник, позднее стали разводить и розы. Петр любил душистые травы, выписывал семена руты, пижмы, иссопа и приказывал сажать их вдоль дорожек. Несмотря на то, что теплолюбивые западные растения плохо приживались в России, Петр не оставил идею выращивать их в Петергофе. Для этого строились оранжереи. А многие, некогда считавшиеся экзотическими и диковинными видами», получившие у ботаников наименование «беглецов из культуры», прекрасно прижились и шагнули «в народ», освоив обычные улицы, пустыри и проч. Это американская астра, среднеевропейская маргаритка, субтропическая космея, азиатская аквилегия.

Петергоф сочетал многие черты классического императорского парка: большие пространства, великолепные перспективы, осевое построение, оформление территории террасами, оканчивающимися подпорными стенками, расположение главного входа в нижней части сада, чтобы еще при входе гости были поражены величием всей композиции, применение растений, хорошо поддающиеся стрижке и долго сохраняющие форму, использование топиарного искусства: зеленые стены коридоров, беседок, залов и кабинетов, шаров, кубов, пирамид, изысканные партерные газоны с использованием цветного песка, гравия, украшенного скульптурами и декоративными вазонами.

Во времена также большой любительницы садоводства императрицы Екатерины II парки стали другими. Идеалом Екатерины был английский пейзажный парк. В отличие от торжественного стиля Петергофа, пейзажный парк создает ощущение, будто растения здесь не посажены человеком, а росли сами по себе, а человек нашел среди них свободное место, чтобы построить дом. Несмотря на то, что пейзажный сад вроде бы просто воссоздает природный пейзаж, в нем существует свой порядок, иерархия, строгий подбор растений, следуя которым, создается сад, одинаково великолепный во все времена года. Именно в таком стиле закладывается Царскосельский парк, а впоследствии Царицыно, Нескучный сад, Архангельское, Кусково.

В конце 18 — начале 19 веков в России ведется активное строительство усадеб с присущим им уникальным стилем. Своим появлением он во многом обязан русский писателю, философу, ученому, ботанику и лесоводу Андрею Болотову, который утверждал, что в России не стоит слепо копировать заграничную садовую моду. Напротив, ее нужно менять в соответствии с традициями и климатом нашей страны. Так появилась его знаменитая концепция «русского сада», в соответствии с которой он сочетает в себе черты как регулярного, так и пейзажного сада. Другое важное качество русского сада – его утилитарность, подразумевающая обязательную посадку плодовых деревьев и кустарников. А еще русский сад должен быть экономным. В нем не должно быть сложных и дорогих гидротехнических и инженерных сооружений, вычурных парковых построек и так далее. Именно в таком стиле созданы многие прекрасные, но ныне, увы, уже ушедшие сады.